Баллада — характерный для творчества Василия Андреевича Жуковского жанр, к которому он обращался так же часто, как и к элегии.
Оглавлениение
Своеобразие баллад Жуковского
Из прошлой статьи о творчестве Жуковского вы могли узнать, что большая часть его произведений — вольные переводы (они сохраняли оригинальный сюжет, но демонстрировали совершенно новый склад, психологическое раскрытие душевных состояний, а также в некоторых случаях национальный колорит). И баллады не составили исключение, сюжеты большинства были вдохновлены произведениями других авторов. Баллады «Светлана» (1808) и «Людмила» (1812), например, являются вольными переводами произведения Бюргера «Ленора». А «Двенадцать спящих дев» — результат переработки сюжета одноименного романа Шписа.
Однако сказать, что Жуковский не создавал оригинальных баллад, нельзя. В 1814 году им была написана баллада «Эолова арфа». В ее основу положен оригинальный сюжет на тему неравной, запрещенной любви.
Таким образом, все баллады Жуковского можно условно разделить на два типа:
- переводные («Людмила», «Светлана», «Кассандра», «Двенадцать спящих дев»)
- оригинальные («Эолова арфа»)
И помимо классификации, представленной выше, существует еще одна, такая же условная, — деление баллад Жуковского по темам.
- Русские баллады («Людмила», «Светлана», «Двенадцать спящих дев»)
- Средневековые баллады («Замок Смальгольм, или Иванов вечер», «Рыцарь Роллон» и др.)
- Античные баллады («Ахилл», «Кассандра», «Жалобы Цереры»)
Названия баллад указывают на сюжет, какой принимает свое развитие. Русская баллада, например, подразумевает и переделку Жуковским средневекового сюжета в национальном духе, и воскрешение старинного мотива народных исторических и лирических песен.
Поэтика баллады «Людмила»
В балладе Жуковского «Людмила» героиня ждет жениха с войны. Она томится в вечной тоске и питает надежду на его возвращение. Но с течением времени длительная разлука сломила ее — она отчаялась. Людмила теряет веру в его возвращение, а также веру вообще. Она думает, что жених умер, что Бог не помог ему. И тогда можно услышать роптание на Бога:
Царь небесный нас забыл…
Мне ль он счастья не сулил?
Где ж обетов исполненье?
Где святое провиденье?
Нет, немилостив творец;
Все прости; всему конец.
Это отчаяние глубоко трагично — оно переворачивает мироустройство Людмилы, позволяя ей думать, что муки Божественного Ада равны человеческому горю. Словами ниже она разрывает связь с Богом, возникают богоборческие мотивы:
Что, родная, муки ада?
Что небесная награда?
С милым вместе — всюду рай;
С милым розно — райский край
Безотрадная обитель.
Нет, забыл меня спаситель!
Когда героиня видит жениха, рациональность уступает чувству. Она не понимает намеки мертвеца о будущем доме — могиле, и о том, что он уже не ее жених. И на это восприятие влияет чувство, какое питала героиня к своему жениху — она любила его, а потому вся отдалась чувству.
Ты ль? Откуда в час полночи?
Ах! едва прискорбны очи
Не потухнули от слез.
Знать, тронулся царь небес
Бедной девицы тоскою?
Точно ль милый предо мною?
Окончание баллады опровергает высказывание Людмилы «с милым вместе — всюду рай». Судьба побеждает Людмилу, и она, бросив вызов Богу, погибает. Судьба и Бог утверждаются как высшая сила, она сильнее героев.
Народность в балладе
Несмотря на то, что балладе был дан подзаголовок «русская баллада», национальный колорит в ней был изображен лишь отчасти. Жуковский, создав свою собственную балладу на основе сюжета баллады Бюргера «Ленора», окрасил её в русские тона: заменил имя героини на славянское, приурочил действие к русско-ливонским войнам и ввел русские понятия. И это было первым обращением к теме народности. Однако если в «Людмиле» примеров народности немного, в «Светлане» их предостаточно.
Поэтика баллады «Светлана»
Баллада «Светлана» использует фабулу баллады «Людмила»: героиня ожидает жениха, томясь в разлуке с ним.
И находясь в ожидании, Светлана переживает важный этап в своей девичьей жизни: она погружается в думы о замужестве. Этот жребий представляется Светлане неопределённым. На это указывает сон, в котором Светлана отправляется в неизвестность. Ее влечет любовь, жажда встречи с женихом, но одновременно с этим она испытывает страх за себя, за свою судьбу:
Что же девица?.. Дрожит…
Гибель близко…
И ужасные предчувствия героини сбываются — жених уже мертв, и она остается одна:
Ах! ужасный, грозный сон!
Не добро вещает он —
Горькую судьбину;
Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей,
Радость иль кручину?
Одиночество, что незримо окутало героиню во сне, наводит ее на мысли о своей кончине.
Важным образом и мотивом выступает здесь дорога. Мотив пути реализуется через изображение решающего этапа в жизни Светланы, а образ дороги таинственен, неизведан, он наводит на героиню страх.
Дорога Светланы таинственна и в конце концов она остается одна. Это наводит на мысль, что каждый человек проходит своей жизненный путь один, и чаще всего эта дорога непредсказуема и размышления о ней наводят ужас.
И балладное пространство в этом умозаключении убеждает. В балладе часто упоминается луна, неверный свет которой способствует недобрым начинаниям; ворон, предвещающий беду; вьюга, издавна воспринимаемая как игра демонических сил и гроб, навевающий холод смерти.
Однако, гибельной участи не суждено было осуществиться — Светлана встречает жениха и обретает с ним счастье.
Важно отметить, что Светлана, в отличие от Людмилы, неотступно религиозна. Она не теряет веру в Бога в ожидании жениха, она постоянно обращается к нему за помощью:
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель.
И если Людмила, потеряв веру в Бога, обрекла себя на смерть, Светлана, сохранив надежду на его благосклонность, оказывается им спасена.
Народность в балладе
Дух Светланы в балладе соответствует национальному духу, стойкому и ведомому Богом. Светлана просто приняла свою судьбу, ведь ропот на провидение тщетен. По замыслу Жуковского, именно такое поведение свойственно русской девушке — она терпеливо сносит все испытания, подчиняясь воле Бога. И Светлана в балладе соблюла две морали — народную (она не предала своего жениха) и религиозную (сохранила веру в Бога).
Также народны описанные Жуковским обряды и обычаи, связанные с праздником Крещения:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали…
И таких черт народности не найти в балладе Бюргера «Ленора». Жуковский ввел их намеренно, продемонстрировав характер Светланы как характер человека, неразрывно связанного с обычаями и верованиями своего народа.
